ВЫБОР
Он просыпается, внезапно, как от толчка.
Некоторое время лежит неподвижно.
За окном - совсем раннее утро. На подушке, рядом, спокойно дышит Елена. Он медленно берет с прикроватной
тумбочки часы. 4:38. Пора вставать.
Осторожно, чтобы не разбудиь жену, выбирается из-под одеяла. Идет в ванную. Теплый пол. знакомые мягкие запахи.
Пушистые полтенца.
Струи ледяной воды обжигают спину.
Свежее белье и рубашка. Светлый костюм. Галстук. Часы на запястье. Щелчком.
читать дальшеЛестница вниз. Мимо детской комнаты.
В приоткрытую дверь - взгляд на спящего сына. До вечера, сынок.
Запах кофе на опрятной кухне.
На пустынной улице тихо, чирикают птицы.
Мотор послушно заводится. Он не включает музыку. Ему не хочется ни музыки, ни речи. Ему нужно подумать.
До шлюзовой точки - примерно сорок минут, если без пробок. Сменить машину. Сменить одежду. Оставить в
маленькой коробочке обручальное кольцо и цепочку с серебряным крестом. Оставить мысли о доме и сыне. Осталь-
ные мысли оставить при себе. Глубоко, Как можно глубже.
Лифт из нержавеющей стали. Мощные двери, мягкое шипение гидравлических запоров.
Знакомый запах - нейтральный, и, в то же время, свежий (хорошие кондиционеры и ионизаторы). Знакомый,
терракотовый с серым, цвет стен. Стекло, нержавеющая сталь. Ровный свет ламп.
В спортзале - тренировка, звуки падений и ударов.
В оружейке - неспешная суета, то ли - с задания, то ли - на задание, и старик на месте.
В брифинг-зале - по-утреннему малолюдно.
Мысли.
Он садится в кресло с торца стола. Он редко сидит на этом месте. Сегодня, почему-то, захотелось. Никого поблизости.
Он может позволить себе минуту отрешенности. Кресло чуть-чуть поворачивается из стороны в сторону в такт его мыслям.
Боковым зрением видит ее приближение. Она плохо спала, это заметно. Похоже, плакала. Воинственная прическа.
Воинственный настрой.
- Кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь?
- Не надо было отключать телефон.
- Мне нужен был всего час личной жизни. Неужели это так много? - она в ярости и даже не может смотреть на него.
- Да, - а он, наоборот, взглядывает на нее, и не в силах отвести глаз, провожает взглядом ее движение, когда,
разъяренная и расстроенная, она опускается в кресло рядом - пересаживаться поздно, брифинг уже начинается, Шеф -
здесь.
Он задерживает взгляд на ее лице на полмгновения дольше, чем можно. Она этого не видит.
Это - хорошо.
=============================
ОТЕЦ
За высокими окнами без переплетов, выходящими на каменную террасу, сгущались сумерки.
Рабочий кабинет - кожа, элегантная лаконичная мебель, несколько дорогих темных гравюр на стенах, антикварный ковер - был освещен комфотно-неярко. Лампа - на рабочем столе, небольшая лампа - у кресел и шахматного столика, бра - в простенке между высокими дверями-окнами.
Хозяин кабинета, полный седовласый мужчина с иронично изогнутым ртом, в очках с очень чистыми стеклами внимательно смотрел на своего собеседника. Собеседник, худощавый молодой человек неяркой внешности был немногословен:
- Принята. Без эксцессов.
- Наставник?
- Сэмюэль, 11G8B.
Седовласый набрал на клавиатуре комбинацию цифр, всмотрелся в экран:
- Пятый уровень... Он - лучший?
- На сегодняшний день - да.
- Хорошо, - старик задумался, откинувшись в кресле и переплетя пальцы поставленных на подлокотники рук, - Сэмюэль...Чья креатура?
- Мадам.
- Особые мотивы?
- Насколько я понял, они учли его предпочтения.
Седовласый очень медленно кивнул, как бы принимая к сведению сообщение, и, наконец, подвел итог:
- Это не противоречит нашим интересам. Наблюдение и доклады - по обычному протоколу.- Пауза.- Благодарю за хорошую работу, Барни. Вы свободны.
Когда высокая фигура Барни исчезла за порогом кабинета, седовласый человек поднялся и, опираясь на палку и прихрамывая, подошел к окну. Сумерки окутывали парк, окружавший дом с четырех сторон. Высокие ели, ясени, канадские клены.
Он повернулся к стоящему рядом шахматному столику. Две шеренги - светлая и темная - выстроились друг напротив друга. Он любил играть черными. Старик тонко улыбнулся. Это только в "том" мире белые имеют преимущество и, если не делают грубой ошибки, почти гарантированно выигрывают. В "его" мире никаких гарантий не было. Здесь в шахматных партиях фигуры
могли пропускать ходы, менять цвет, нападать на собственные и защищать вражеские.
И самое главное, пешка, пройдя игровое поле от края до края, могла превратиться не только в ладью или ферзя. Она могла стать королем.
===========================
СУИЦИД
Она взглядом проследила, как он вышел из бокового коридора и направился к "оружейке". Проследила, привычно постаравшись, чтобы никто ничего не заметил.
А, к черту! Все всё уже давно заметили. В этой поганой дыре ничего не скроешь - ни от Стервы, ни от "товарищей по несчастью". Пусть.
Любимое лицо спокойно как всегда. Может быть, не такое бледное, как обычно ...он очень устает. Он так много работает...
По его, по-особеному, чуть пружинят колени, чуть раскачиваются плечи, и в такт походке, едва заметно колышется нижний край пиджака. Идет, не замечая никого (все он замечает!), ни с кем не заговаривает. (А если заговорят с ним. она знает, лицо не изменит выражения. Может - остановится, может - нет, пройдет, едва ответив, едва повернув голову).
Ее ЖИЗНЬ. Смысл. Исток. Источник.
Господи, сколько раз она представляла себе эту сцену! Пустынный ночной отдел - только дежурная группа, никакой суеты , почти тихо. И тихо в его полутемном офисе. Совсем немного света пробивается через тонки планочки жалюзи на его окне, отбрасывая на стол и пол полосатые тени.
Он сидит в своем кресле, большой, спокойный, чуть улыбающийся. И доступный! глаза ее не обманывают! в его лице - непривычные мягкость и тепло. А у нее холодеет спина от восторга. Как завороженная она подходит ближе. Еще ближе. Он продолжает мягко улыбаться самыми уголками губ , чуть-чуть поглаживая кончиками пальцев подлокотники кресла.
Она подходит совсем близко и опускается на пол между обтянутых черным колен. не веря себе. не веря, что все это наяву. Перед ее лицом - его теплый живот, тонкая шерсть темно-синего свитера, гладкий блеск пряжки ремня. И близко-близко, фантастически близко - ЕГО запах, его аромат. Он вблизи - не такой: острее, интимнее, ярче, теплее...Аромат ее страсти...
Она медленно поднимает руки, кладет на его колени и поднимает голову, спрашивая разрешения на дальнейшее. И улыбка в любимых глазах дает ей этот ответ. Она скользит, скользит ладонями по его бедрам, ощущая под тканью их округлую сухую твердость - твердость великолепно тренированных мужских мышц, почти металлическую, и потом...почти у живота...ее большие пальцы легко касаются выразительной выпуклости, мягкой, манящей, упругой и очень чувствительной судя по медленному движению ресниц в ответ на ее легчайшее прикосновение. Ее руки скользят выше, к его талии. она обнимает его и прислоняется лбом к его животу, прячет лицо в его тепло, всей грудью вдыхая его запах. Ей хочется прижаться как можно теснее, хочется. что бы он поднял ее с пола и посадил себе на колени как маленькую- а она и есть маленькая по сравнению с ним: по возрасту, по силе, по бесстрашию перед жизнью. Она мечтает оказаться в кольце его заботливых рук, в его тепле и под его защитой, услышать возле своего уха его ласковый шепот, обещающий так много, и сама мечтает сказать ему, что он самый лучший, самый удивительный мужчина на свете, что...Господи!
Она внезапно очнулась от настойчивого прикосновения к ее руке:
- Хей, ты где? Тебе этот файл нужен или нет? - парень в круглых очках таращится на нее во все глаза.
Она встряхивает головой, отгоняя видения.
- Нужен-нужен, ищи давай! - и обращает взгляд на экран.
Спустя минуту боковое зрение улавливает движение у выхода из "оружейки". Раньше, чем она успевает разглядеть подробности, сердце начинает с отчетливым звуком отбивать удары. Как метроном...Тук-тук-тук-тук...ОН выходит из "оружейки" - тук-тук-тук - и направляется...прямо сюда!- тук-тук-тук- его лицо спокойно и сосредоточенно-тук-тук-тук- Несколько шагов до стеклянных раздвижных дверей Системного,-
стук сердца превращается в грохот - тихий шорох створок, сердце останавливается - и ...он проходит мимо, не обратив на нее нималейшего внимания. Занимает свободное место неподалеку, активирует прозрачный экран с масштабной сеткой, выводит на него какую-то карту, запускает программу. Все. Он очевидно и бесповоротно занят.
Она прекрасно понимает, что его нельзя беспокоить. Но удержаться, когда он так близко - выше ее сил. Да и, строго говоря, ничего вызывающего она делать не собирается. Всего лишь пара фраз. она подходит сзади и останавливается, не зная как начать желанный разговор. Он заговаривает первым, не отрывая взгляда от экрана:
- В чем дело, Вискано?
Как он узнал, что подошла именно она? Она, ведь, практически, подкралась сзади. Он просто не мог ее видеть! Наверное, он чувствует ее присутствие! от растерянности она молчит.
- В чем дело? - голос холоден, взгляд, по-прежнему. сосредоточен на экране.
- Просто...я просто хотела поздороваться, - от нелепости ответа у нее отвратительно краснеют щеки.
Он поднимает глаза - и ее, и его лицо отражаются в эфемерной экранной поверхности - смотрит в ее отражение ровно секунду, и возвращается к прерванной работе:
- Займись своими обязанностями.
Абсолютно ровно.
Абсолютно нейтрально.
Абсолютно безразлично.
Никаких поводов.
Никаких надежд.
Парень в круглых очках отводит взгляд, делая вид, что ничего не заметил.
Господи, как все надоело!....
-
-
12.01.2011 в 00:07-
-
12.01.2011 в 01:14-
-
12.01.2011 в 12:16антиподу А некий собирательный идеал героя где-то посередине между двумя полюсами? Я просто люблю ЛФН, (правда, без последнего сезона) именно за законченность истории. За вовремя поставленную точку (И, видимо, кончившиеся деньги продюсеров). А Майкл эпохи "Красного террора", до-отдельный, не имеет ничего общего со Спайки?
сторон.